Мы рождены не в то время, не в том месте. Рожденные ползать, вместо того, чтобы летать. Как же тяжело быть ангелом без крыльев.
Речь пойдёт о снах, о страшных снах. Изредка всем нам снятся кошмары, но они не оставляют послевкусия: испугали тебя, ты проснулся, тут же заснул вновь и видишь уже другой сон. Сегодня же со мной произошел апогей жанра.
Обычно ты сам находишься в эпицентре разрушающих событий, именно твоей жизни угрожает опасность, ты – жертва, но не в этот раз. Меня там не было, когда, полгода назад, маньяк вошел ко мне в дом и убил моих родственников: отца и брата. Этот леденящий ужас от осознания потери, беспомощности, невозможности ничего изменить, медленно ползущий от пят к моему горлу, дабы сдавить его, не дать закричать, был весьма реален, осязаем. Пустота, бездна разверзалась в моем сердце. И это было только начало.
Как, как вы могли такое допустить? – вопрошал я у друзей, соседей. И один мой приятель сказал, мол, пойдем, войдем с черного хода, я покажу тебе правду. Когда мы подошли к моей двери, у входа стояли две пары домашних тапочек: отца и брата. Это настолько было невозможным и невероятным, что вызвало у меня огромнейший когнитивный диссонанс, и я проснулся от шока.
Ближайшие полчаса я не мог сомкнуть глаз. Как только я их закрывал, сразу видел те тапочки, и снова мои эмоции взрывались от пережитого потрясения, будто я вижу их впервые.
Обычно ты сам находишься в эпицентре разрушающих событий, именно твоей жизни угрожает опасность, ты – жертва, но не в этот раз. Меня там не было, когда, полгода назад, маньяк вошел ко мне в дом и убил моих родственников: отца и брата. Этот леденящий ужас от осознания потери, беспомощности, невозможности ничего изменить, медленно ползущий от пят к моему горлу, дабы сдавить его, не дать закричать, был весьма реален, осязаем. Пустота, бездна разверзалась в моем сердце. И это было только начало.
Как, как вы могли такое допустить? – вопрошал я у друзей, соседей. И один мой приятель сказал, мол, пойдем, войдем с черного хода, я покажу тебе правду. Когда мы подошли к моей двери, у входа стояли две пары домашних тапочек: отца и брата. Это настолько было невозможным и невероятным, что вызвало у меня огромнейший когнитивный диссонанс, и я проснулся от шока.
Ближайшие полчаса я не мог сомкнуть глаз. Как только я их закрывал, сразу видел те тапочки, и снова мои эмоции взрывались от пережитого потрясения, будто я вижу их впервые.